Книга След сна. Книга 2  - Пальмира Керлис

Спасатели, прихватив беглецов и оставив на полу кучки тающего снега, наконец отчалили. Заперев дом, я сунул ключи в почтовый ящик. Может, пообщавшись с полицией, хозяева научатся не хранить их где попало. Спуск прошел проще, чем подъем, и гораздо спокойнее. Если не считать напряженного молчания Кейна, который несмотря на природную болтливость за всю дорогу не обронил ни слова, даже навигатору, норовившему выстроить маршрут подлиннее, не влетело. Лишь у машин обернулся и бросил на прощанье:

– Надеюсь, завтра увидимся.

Горы отдалялись, небо темнело. В ресторан, где Эдвин Ален заказал столик, я подъехал пораньше. Дождался, пока войдет он, затем перехватил на входе ту, которая назвала администратору его фамилию. Понятливая попалась. Хоть ей и пришлось остаться голодной. Через пару минут меня вели к столику. Гений был значительно мельче, нежели на фотографиях. Он лениво листал меню, поглядывая то на часы, то на вход. Стоило сесть на стул напротив, Ален недоуменно приподнял бровь. В глазах читался немой вопрос «Какого…», однако прозвучало корректное:

– Кто вы?…

– Думаю, знаете, – я выложил поверх меню распечатки их переписки с Еленой. – У вас наблюдалась моя жена.

Он уставился на бумаги, кивнул.

– Вы, должно быть, Феликс.

– Почему вы не рекомендовали ей заводить детей, и что им передалось бы по наследству? Какая группа заболеваний и имеющийся счастливый исход упоминался?

– Погодите. Во-первых, вы не вовремя, – Ален аккуратно высвободил меню и вновь покосился на часы. – У меня здесь назначена встреча…

– Она не придет, – перебил я. Выслушивать «во-вторых» и «в-третьих» не тянуло. – Вы лично советовали Елене пригласить меня на очередной прием и собирались со мной поговорить. Считайте, что я явился немного позже.

– Я так понимаю, она вам ничего не рассказала…

– Верно понимаете.

– Значит, не хотела. И я нарушу…

– Давайте не будем сейчас обсуждать врачебную этику, тайну пациента и прочее. У любого правила есть исключения. И мы оба это знаем. Просто ответьте мне на озвученные вопросы, и я уйду.

Ален откинулся на спинку стула, задумчиво глядя на меня. Побарабанил пальцами по столу, сцепил их в замок. Я молча ждал.

– Чтоб вас! – Он отодвинул меню прочь, видимо, окончательно растеряв аппетит. – Это касается не только вашей жены. Хотя, в свете последних событий… Ладно. Но имейте в виду, я буду отрицать, что наш разговор состоялся.

– Все останется между нами.

Он со вздохом заказал чаю, чтобы не нервировать официанта. Пока его несли, мне изложили суть – максимально сухо и отстраненно. Редкий случай из практики, семь лет консультаций. Факты, термины, комментарии сугубо профессионального плана. Ярко-алыми бликами вспыхнул появившийся на столе чайник, рывком отдалилась наполненная чашка. Плеск пролитого, размашистые темные брызги на скатерти. Увеличивались, расплываясь и теряя контур.

Ясно.

Ален замолчал, залпом осушил чашку. Поморщился.

– Было мало данных и успешных исследований. Возможно, через несколько лет… – он осекся. – Извините.

Уставился в чашку и больше ничего не сказал.

– Спасибо, – я сгреб распечатки со стола и попрощался.

На улице окончательно стемнело, смутно блестел асфальт в косом отсвете фонаря, вышагивали туда-сюда люди, попеременно теряясь в тенях. Вдох, прохлада. Единственное, что ощущалось четко. Итак… К врачу, делавшему вскрытие, можно не ехать. Без надобности. Трижды ожила в памяти ее последняя запись на автоответчике, все сложилось. Почти. За финальными разъяснениями – в Исландию. Но сначала здесь отдать один долг.

Это было в центре города. На забитой парковке повезло с местом, дальше пешком. Озеро пестрыми полосами отражало огни вывесок, била ввысь струя фонтана. Как и обещал навигатор: пять минут вдоль набережной, поворот во двор, и вот она – клиника пластической хирургии. На входе мерцали буквы, сливаясь в единую линию, за стеклянными дверьми раскинулся заставленный диванами холл. Монитор во всю стену неустанно накручивал рекламу, за литой стойкой ресепшена стояла улыбчивая дева. Чуть поодаль – вторая, витающая в своих мыслях, но с той же дежурной улыбкой. Совсем иначе выглядела, чем в наши памятные встречи. Довольно строгий костюм, уложенные волосы, никакой боевой раскраски. Заметила меня, едва подошел. Дежурная улыбка трансформировалась в ехидную.

– Здра-а-авствуйте, – пропел хрипловатый голос, – вам что-нибудь подсказать? Не хотите общую анестезию со скидкой? Вынос тела бесплатно!

Другая дева растерянно скосила глаза. Гляжу, новая работа Аде не слишком нравится. Все прошлые тоже, максимум на полгода задерживалась. Я успокаивающе подмигнул ее коллеге – мол, знакомы, та с облегчением выдохнула.

– А чего ты такой мрачный? – Ада хищно изогнула бровь. – Даже более, чем обычно. Жуть. По правильному адресу пришел, с таким лицом определенно надо что-то делать!

– Надо поговорить.

– Неужели? О чем?

– О том, что вчера случилось.

Повисла тишина, прерываемая приглушенными звуками рекламного ролика. Спустя минуту – вопрос, единственный:

– Сам он не расскажет?…

Я покачал головой. Ролик прервался и, заполнив на пару секунд монитор черной пустотой, запустился вновь. Ада молча кивнула, отвернулась. Пробежалась долгим, малоосмысленным взглядом по полке с брошюрами, облизала губы. Отмерев, вышла из-за стойки и бросила коллеге:

– Скоро вернусь.

Я последовал за Адой, застегивающей на ходу накинутый плащ. Тогда, на кухне, Хансен попросил Аниту рассказать ей. Если что. Но Аниты здесь нет. Придется мне.

Улица встретила той же подсвеченной темнотой, набережная – неожиданно промозглым ветром. Шли молча, и не то чтобы рядом. Ада нервно ускоряла шаг, будто убежать хотела. Остановилась резко, не дойдя немного до моста, у каменного парапета. Ухватилась за его край обеими руками, уставилась вдаль. Рябила гладь озера, с того берега сверкали, отражаясь длинными полосами, шапки фонарей.

– У вас получилось? – спросила она, не поворачиваясь.

– Да.

– Хорошо… Это важно.

Я встал сбоку. Парапет был холодным, под стать погоде. Рассказ вышел коротким, без предыстории и объяснений. Ей давно известно и о Вестниках, и о ловушках, и даже о природе иммунитета. Осведомленнее всех членов правления, вместе взятых. Впрочем, можно не опасаться на этот счет. За пять лет не проболталась. И раз уж исключительно недоверчивый Хансен ей доверял…

– Почему? – Ада по-прежнему не сводила взгляда с озера. – Почему именно он?…

– Стоял ближе.

Она усмехнулась, непонятно чему. Глубоко вдохнула, крепче вцепилась в парапет.

– В духе Эмиля… – отметила бесцветно, побелевшие пальцы разжались.